История Русского флота

Крейсер "Память Азова"

Крейсер "Память Азова"



Крейсер Память Азова заложен 4 марта 1886 года в Санкт-Петербурге. Спущен на воду 20 мая 1888 года. 8 ноября 1889 года крейсер вышел на ходовые испытания. Крейсер проходил службу на Дальнем Востоке, в Средиземном море, на Балтике. Закончил службу в августе 1919 года, был затоплен в Кронштадтской гавани во время налета английских торпедных катеров.
Технические данные:

Среди экспонатов Оружейной палаты Московского Кремля внимание посетителей всегда привлекает небольшая драгоценная шкатулка в виде расколотого яйца Фаберже, внутрь которого вложена миниатюрная копия корабля– золотой крейсер плывет по лазуритовому морю, сверкая бриллиантами иллюминаторов… Экскурсовод всегда пояснит, что так даритель яйца запечатлел для императора НиколаяII особо любимый им крейсер «Память Азова». Говорят, что до лета 1906года расколотое драгоценное яйцо неизменно присутствовало на рабочем столе императора, а затем было навсегда передано в хранилище драгоценностей. Согласитесь, что уже одного этого факта достаточно для того, чтобы понять– перед нами корабль с особой историей.

История «Памяти Азова» началась 12июля 1886года на Балтийском заводе Санкт‑Петербурга, когда там в присутствии императора АлександрIII, императрицы Марии Федоровны, греческой королевы Ольги Константиновны и генерал‑адмирала Алексея Александровича был заложен очередной броненосный крейсер российского флота.

Назван новый броненосный фрегат был в честь парусного линейного корабля «Азов», отличившегося в сражении при Наварине в 1827году. За доблесть в сражении линейный корабль «Азов» впервые в истории российского флота был награжден кормовым Георгиевским флагом: вцентре Андреевского флага был изображен Георгий Победоносец, поражающий копьем змея. Георгиевский флаг, которым был награжден первый «Азов» за Наваринское сражение, перешел к «Памяти Азова» вместе с именем и хранился на нем как реликвия.

Водоизмещение «Память Азова» составляло 6734тонн. Основные размерения нового корабля были таковы: длина 115,6метра, ширина– 15,6метра, осадка– 8,2метра. Мощность механизмов крейсера– 5664л. с. имаксимальная скорость хода– 16уз. Дальность плавания без пополнения запасов угля– 3190миль. Поэтому корабль вполне успешно мог быть использован на океанских просторах. Вооружение броненосного фрегата также было вполне приличным. «Память Азова» имел два 203‑мм орудия, 13152‑мм пушек, 15малокалиберных 47‑мм и 37‑мм орудий. Кроме этого на корабле имелись и три торпедных аппарата. Команда нового броненосного фрегата составила 569человек.

Спуск крейсера на воду был приурочен к 200‑летию ботика Петра Первого. Он состоялся 20мая 1888года в присутствии императора. Вцеремонии участвовала и команда корабля под командованием капитана 1‑горанга Н.Н. Ломена. Тогда же АлександрIII избрал «Память Азова» для особой миссии. После соответствующих указаний достроечные работы на фрегате пошли ударными темпами. Одновременно началось и обустройство внутренних офицерских помещений и в особенности адмиральского салона. Никто в точности не знал, почему «Памяти Азова» уделяется столько внимания и почему на оборудование его помещений идут весьма большие деньги. Однако все понимали, что кораблю уготована какая‑то особая роль в планах российского императора. Так впоследствии и оказалось. Именно на «Памяти Азова» АлександрIII решил отправить в кругосветное образовательное морское путешествие своего старшего сына и наследника престола Николая.

Даже у видавших виды ценителей красоты отделка офицерских помещений вызывала восхищение. Ибыло от чего! Адмиральский зал (в документации указан именно зал, а не салон!) был отделан красным полированным деревом. На стенах над диванами висели огромные зеркала в дорогих бронзовых рамах. Адмиральская приемная была полностью отделана ореховым и полированным деревом. Письменный стол также орехового дерева, там же стояли волосяные стулья на пружинах и витые сафьяновые вольтеровские кресла. Адмиральская спальня тоже вся была отделана красным полированным деревом, а умывальник выполнен из итальянского мрамора. Кабинет и каюта командира корабля щедро обшиты ореховым деревом. Весьма дорогими сортами деревьев была отделана и кают‑компания. Каюты офицеров обшиты тиком. Сама же планировка кают и их количество предусматривали пребывание на корабле большого количества важных особ. На камбузе и в жилой палубе была использована невиданная доселе в русском флоте кафельная плитка. Даже шлюпки «Памяти Азова» имели особые флюгарки с золочеными звездами.

Помимо героического наименования, кормового Георгиевского флага на фрегате было предусмотрено богатое и красочное носовое украшение, какого более не имел ни один корабль императорского флота: орден Святого Георгия в обрамлении георгиевских лент с бантами, императорской короны, лаврового венка и пальмовых ветвей. Эскиз украшения специально разработал летом 1887году великий российский художник‑маринист академик А.П. Боголюбов.

Новейший броненосный фрегат был укомплектован офицерами и матросами гвардейского экипажа. На «Память Азова» отбирали лучших из лучших. Служить на крейсере с самого начала считалось большой честью. Некоторое время его команду вообще комплектовали исключительно офицерами и матросами гвардейского экипажа, и только русско‑японская война впоследствии нарушила эту традицию.

23августа 1890года «Память Азова» вышел в свое первое плавание. По плану кораблю предстояло обогнуть Европу, пройти в Севастополь, чтобы принять там на борт наследника, и затем направиться на Дальний Восток. Уже в самом начале похода на переходе от Плимута до Мальты корабль попал в сильный шторм. Фрегат благополучно выдержал шторм, уверенно выдерживая 14‑узловую скорость, и показал хорошие мореходные качества. «Вообще фрегат оказался крепок и обладает довольно хорошими мореходными качествами в полном грузу, но все‑таки короток для форсирования большой океанской волны»,– писал командир корабля капитан 1‑горанга Ломен.

Боясь усиления Черноморского флота, турки, однако, отказались пропустить «Память Азова» через проливы, и цесаревичу Николаю пришлось поездом добраться до Пирея, где он и взошел на борт фрегата. Там же в охрану «Памяти Азова» вступил броненосный крейсер «Владимир Мономах» капитана 1‑горанга Дубасова. Пройдя Суэцким каналом, корабли взяли курс на Цейлон.

Воктябре крейсер стал на якорь в гавани Бомбея, и цесаревич сошел на берег, где его ждала 42‑дневная программа развлечений. Затем был переход в Японию. Там, в ходе посещения Киото, фанатичный самурай Тсудо Санцо совершил покушение на наследника российского престола. Получив ранение головы мечом, Николай записал в своем дневнике: «Янисколько не сержусь на добрых японцев за отвратительный поступок одного фанатика».

Прибыв затем во Владивосток, цесаревич заложил железнодорожный вокзал и отправился в Петербург через Сибирь. Прощание Николая с офицерами и командой крейсера было очень теплым. Человек, совершивший большое плавание на корабле, навсегда роднится с ним. Спросите у бывалых моряков, и они с теплотой вспомнят корабли, на которых им пришлось на долгие месяцы, а то и годы уходить в океан. Именно поэтому будущий император Николай проникся к «Памяти Азова» особой любовью.

Одновременно с убытием цесаревича на «Памяти Азова» во Владивостоке произошла и смена командиров. Вместо внезапно заболевшего Ломена в командование вступил капитан 1‑горанга Бауер. Вте же дни в честь состоявшегося полукругосветного плавания цесаревича фирма Фаберже по заказу АлександраIII изготовила два пасхальных яйца с миниатюрными моделями крейсера внутри.

На Пасху 1891года АлександрIII подарил своей супруге Марии Федоровне одно из двух изготовленных пасхальных яиц с «секретом». Этим секретом была 5‑сантиметровая моделька «Памяти Азова» внутри яйца. Второе яйцо, по возвращении домой, получил и сам Николай.

Стараясь загладить негативное впечатление от покушения самурая, по повелению японского императора для наследника русского престола японскими мастерами была сделана и модель «Памяти Азова» из черепаховой кости. Ее отправили в Петербург на крейсере «Адмирал Нахимов».

Осенью того же года в ходе инспекторского смотра крейсера «Адмирал Нахимов» в Кронштадте «государь изволил приказать принять подношение». Ныне эта уникальная модель хранится в фондах Центрального музея Военно‑морского флота. Будучи в музее и знакомясь с реликвиями запасников, я в свое время познакомился и с этой моделью, которая не может не поразить уникальностью работы.

Став императором, НиколайII никогда не забывал «Память Азова». При случае он всегда с удовольствием бывал на «своем» (как он его называл) корабле, прекрасно лично знал не только его офицеров, но и старослужащих матросов. Особенно любил император фотографироваться у знаменитого бронзового двуглавого орла, размещенного над кормовым мостиком крейсера. Не зря на флоте «Память Азова» неофициально называли «государевым кораблем». При этом азовцы, а вслед за ними и все остальные моряки именовали свой корабль «Память Азова», с ударением в слове «Азов» на первом слоге. Это считалось особым шиком. Вообще на «Памяти Азова» было много особых традиций, касающихся и манер поведения, и атрибутики– особые браслеты и перстни у офицеров, серьги и кольца у матросов. Фирменный перстень с монограммой «Памяти Азова» многие годы носил и сам император.

Что касается «Памяти Азова», то после убытия цесаревича, фрегат весь следующий год провел в плаваниях по Дальнему Востоку. Вмае 1892года в командование кораблем вступил капитан 1‑горанга Чухнин. Тогда же корабль был по новой классификации переименован из фрегата в крейсер. Летом 1892года Чухнин привел корабль обратно на Балтику. На обратном пути «Память Азова» принял участие в международных торжествах в честь 400‑летия открытия Америки в испанском Кадисе. Всередине октября 1892года, завершив свое первое полукругосветное плавание, корабль прибыл в Кронштадт, где и встал в послепоходовый ремонт.

21августа 1893года крейсер вышел из Кронштадта на соединение со Средиземноморской эскадрой. Местом дислокации Средиземноморской эскадры был греческий порт Пирей, откуда корабли уходили для посещения разных средиземноморских портов. Востальное время в исторической Саламинской бухте или на рейде острова Порос занимались повседневной боевой подготовкой и корабельными учениями. Эта служба для «Азова» продолжалась до конца 1894года.

22ноября 1894года крейсер покинул Пирей, чтобы передислоцироваться на Дальний Восток. Срочность отплытия была такова, что судовой праздник, день святого Георгия, приходившийся на 26ноября, команде пришлось отмечать в пути. По пути к новому месту службы корабль поочередно вел на буксире два вновь построенных минных крейсера, «Всадник» и «Гайдамак».

6февраля 1895года «Память Азова», завершив второе плавание на Дальний Восток, пришел в Нагасаки, где на нем подняли флаг командующего Тихоокеанской эскадрой вице‑адмирала П.П. Тыртова. Всилу предписанных японским правительством правил, эскадра была разбросана по различным портам Японии. ВНагасаки стояли крейсера «Память Азова» и «Владимир Мономах». 6апреля к ним присоединился флагманский корабль эскадры Средиземного моря броненосец «Император НиколайI» под флагом контр‑адмирала С.О.Макарова.

Вконце апреля корабли эскадры начали сосредотачиваться в китайском порту Чифу. Ввиду уведомления о возможном начале боевых действий со стороны Японии эскадра готовилась к сражению. Был издан революционный для флота приказ о немедленном окрашивании кораблей в защитный «светло‑серый цвет». Командиры использовали эту возможность, чтобы подобрать наиболее эффективный цвет окраски. Крейсер «Память Азова» был окрашен в розовато‑серый цвет под тон цвета местности, в результате чего не только ночью, но и вечером и рано утром корабль совершенно сливался с морем. Тогда же эскадры Тыртова и Макарова впервые вышли в море для отработки эскадренных эволюций. Крейсер «Память Азова» возглавлял правую колонну, в которой шли крейсера «Адмирал Корнилов» и «Рында».

Вскоре Япония отказалась от претензий на Ляодунский полуостров. Снаступлением разрядки в обстановке Тихоокеанская эскадра покинула Чифу. 29июня «Память Азова» под флагом вице‑адмирала Тыртова ушел во Владивосток. На шесть лет крейсер стал главной ударной силой Тихоокеанского флота. За это время он успел пережить четверых командующих флотом (вице‑адмирала Тыртова, контр‑адмирала Алексеева, контр‑адмирала Дубасова и вице‑адмирала Гильдебрандта) и трех командиров (капитанов 1‑горанга Чухнина, Вирениуса и фон Нидермиллера).

Главным событием 1898года стало участие «Азова» в передаче русскому флоту Порт‑Артура. Именно «Память Азова» своим салютом приветствовал Андреевский флаг, который 16марта на мачте Золотой Горы поднял великий князь Кирилл Владимирович.

ВПорт‑Артуре крейсер простоял всю весну и лето, после чего, после нормализации обстановки, возобновил стационарную службу в других портах.

Вконце 1899года крейсера на Тихом океане сменили броненосцы, и «Память Азова» решено было вернуть на Балтику. 28ноября крейсер вышел из Владивостока и в следующем году с открытием весенней навигации встал на рейде Кронштадта.

В1900году решено было перевооружить корабль, заменив котлы и освободив их от устаревшей магистральной трубы водоотливной системы. Летом 1901года крейсер в качестве флагмана Учебного артиллерийского отряда принимает участие в показательных маневрах флота.

Особый статус корабля обеспечивал блестящую карьеру и его командирам. Практически все командовавшие «Памятью Азова» до событий лета 1906года офицеры впоследствии вышли в адмиралы. Первый командир крейсера Н.Н. Ломен сразу же по восшествии на престол НиколаяII станет его флаг‑капитаном и контр‑адмиралом. Следующим командиром крейсера стал известный в будущем флотоводец, командующий Черноморским флотом вице‑адмирал Г.П. Чухнин. Именно Чухнину выпадет нелегкая доля усмирять в 1905году мятежи на «Потемкине» и «Очакове». До трагических событий на своем родном корабле он не доживет, став жертвой террориста. Адмиральские эполеты надел впоследствии и следующий командир «Памяти Азова»– В.А. Вирениус. Еще одним командиром «Памяти Азова» был и А.Г. Нидермиллер. Затем Нидермиллер был первым командиром новейшего эскадренного броненосца «Бородино». Впоследствии он исполнял обязанности начальника Главного морского штаба, а в 1908году был уволен с чином вице‑адмирала. После революции находился в эмиграции и умер в 1937году. На «Памяти Азова» в 1895–1897годах служил старшим офицером и Евгений Александрович Трусов– будущий командир броненосного крейсера «Рюрик», героически погибший в бою с японскими крейсерами 1августа 1904года.

Сначалом Русско‑японской войны «Память Азова» под командованием капитана 1‑горанга Сильмана был предварительно включен в состав 3‑й Тихоокеанской эскадры, но техническое состояние не позволило крейсеру быстро закончить ремонт, и по этой причине он не участвовал в трагическом Цусимском сражении. Нам не трудно предположить судьбу корабля, дойди он до Цусимского пролива, но судьба в тот раз уберегла любимый корабль императора.

В1904году крейсер встал на капитальный ремонт, в ходе которого на Франко‑Русском судостроительном заводе на нем были заменены котлы и паротрубопроводы, установлены две мачты вместо трех и оборудование для ведения с корабля минных поставок. Отныне крейсер уже не нес никаких парусов, став полностью паровым кораблем.

Так как после поражения в войне у нас на Балтике практически не осталось флота, выйдя из капитального ремонта в 1906году, крейсер приступил к усиленной боевой подготовке в составе Минно‑учебного отряда. Теперь «Памятью Азова» командованием капитан 1‑горанга А.Г. Лозинский. Свой брейд‑вымпел на крейсере поднял и командир минно‑торпедного отряда капитан 1‑горанга Дабич. Это был опытнейший офицер. Всю русско‑японскую войну он достойно командовал броненосным крейсером «Громобой» и в бою с эскадрой Камимуры получил 17ранений (более 100мелких осколков в теле!). В1906году он еще толком не оправился от многочисленных ран, но уже снова был на ходовом мостике!

Российский флот переживал в ту пору нелегкие времена. Трагедия Порт‑Артура и особенно Цусимы негативно отразились на моральном состоянии моряков. Морской офицерский корпус России в целом и офицерский состав «Памяти Азова» в частности находился в подавленном состоянии. Из‑за резкого сокращения боевого состава многие офицеры были вынуждены уйти в отставку, так как им просто не на чем было служить. Среди матросов царило разочарование, как в своих начальниках, так и во власти в целом. На фоне этого в матросскую среду стали проникать всевозможные революционеры. Назревали события, каких еще никогда ранее не было в отечественном флоте.