Первые программы военного кораблестроения Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота (РКВМФ), а именно 1926 и 1929 годов, были ориентированы на замену устаревших балтийских и черноморских подвозных лодок, а также на постройку немногочисленных легких сторожевых судов (фактически - миноносцев)
и шести десятков торпедных катеров. Одновременно значительные средства (до 40 процентов ассигнований, выделенных на программы) предполагалось направить на ремонт и модернизацию четырех линейных кораблей и на постройку монитора с 356-мм орудиями.
Ни "шестилетняя" программа (1926 года), ни так называемая программа первой пятилетки ( 1929 года) к 1933 году не были полностью выполнены. Из- за сокращения ассигнований на военное кораблестроение в 1929 году и трудностей в работе промышленности удалось, и то частично, модернизировать всего два линкора, отказавшись при этом от ремонта линкора "Фрунзе" ("Полтава") и постройки монитора. Из новых кораблей, согласно официальному отчету , за 1929- 1932 годы вступили в строй семь подводных лодок, восемь сторожевых судов и 59 торпедных катеров общим водоизмещением 11 700 т при мощности главных механизмов 167 тыс. л. с.
Одновременно с постройкой указанных кораблей в 1930-1933 годах Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Труда и Обороны (СТО) приняли ряд решений, которые изменяли направленность строительства РКВМФ. Они конкретизировались с утверждением 7 июля 1933 года "Программы военного судостроения на вторую пятилетку (1933--1938 гг.)". Суть их сводилась к следующему:
1. Одновременное развитие флота - не на двух , а на четырех основных театрах - для создания прочной морской обороны берегов СССР.
2. Приоритет подводного кораблестроения при развертывании массового строительства подводных лодок (369 единиц, с учетом предыдущих программ и постановлений).
3. Преимущественное пополнение новыми кораблями Балтийского, Черноморского и воссозданного Тихоокеанского флотов, для которых, кроме подводных лодок, эсминцев и торпедных катеров, предполагалось построить также легкие крейсеры нового типа.
4. Строительство подводных лодок и эсминцев для Северного морского театра, где в 1933 году создали Северную военную флотилию (с 1937 года - Северный флот)
Главной ударной силой будущих флотов должны были стать подводные лодки, а также морская авиация берегового базирования, которую предполагалось вооружить многомоторными тяжелыми бомбардировщиками. В прибрежных водах в "комбинированном сосредоточенном ударе" по линейному флоту вероятного противника должны были также принять участие торпедные катера и эсминцы. Крейсеры и устаревающие линкоры считались необходимыми только для "придания боевой устойчивости легким силам".
Такие теоретические взгляды отражали победу скороспелой "молодой школы" ("молодых моряков-коммунистов") над апологетами "буржуазных теорий)" ("старыми спецами"), которые якобы недооценивали роль новых родов сил флота (подводных лодок и авиации) и не учитывали изменение экономических условий СССР. В результате дискуссии 1928- 1930 годов сторонники подводных ло док и "москитного" флота - А. П. Александров, И. М. Лудри, И. К. Кожанов, К. И. Душенов и другие заняли ведущее положение не только в военно-морской науке, но и на командных постах в РКВМФ. Старые же "спецы" частью "покаялись" в своих заблуждениях , а частью были уволены и арестованы , и после выхода на свободу (в 1932 году) получили лишь второстепенные назначения, а многие совсем не вернулись в РКВМФ. В такой обстановке как "спецы", так и их тайные сторонники, естественно, старались воздерживаться от высказывания своих взглядов и, тем более, от дискуссий. Само же слово "линкор" стало чуть ли не запретным, теория отныне была призвана объяснять существующую практику кораблестроения. Главные же усилия ВКП (б) в 1929-1935 годах направлялись на создание мощных бронетанковых войск и авиации для Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), в чем, несмотря на отставание от грандиозных планов, удалось достигнуть значительных успехов. Достаточно сказать.чток 1935 году РККА заняла первое место в мире по количеству современных видов оружия. Что же касается флота, то наркомвоенмор К. Е. Ворошилов,
правда без конкретных цифр, но достаточно ярко обрисовал военную политику партии в своем выступлении на XVII съезде ВКП(б) 30 января 1934 года: "...мы не можем сейчас похвастать мощностью этих молодых флотов. Я имею в виду Север и Дальний Восток. У нас нет там линкоров и авианосцев, этих средств морского нападения. Но ведь мы, как известно, и не собираемся ни на кого нападать на море, так же, как и на суше. Мы хотим только защитить наши берега и границы и убеждены, что те легкие морские силы и береговая оборона ... и главным образом наша морская авиация и подводные лодки основательно покалечат нападающего врага". Однако "основательно покалечить" еще не означало отразить нападение с морского направления, что предусматривалось оперативными задачами, поставленными флотам решениями 1933 года. Очевидно, что уже в 1934 году И. В. Сталин, учитывая возросшую мощь промышленности и ее достижения в строительстье танков и самолетов, а также под впечатлением от личного знакомства с проблемами морской обороны во время поездки по Беломоро-Балтийскому каналу (1933 год), счел необходимым развернуть крупномасштабное кораблестроение, в том числе приступить к созданию новых кораблей всех классов.
"Заканчивая о наших морских силах, - продолжал К. Е. Ворошилов, - я еще раз считаю нужным отметить, что товарищ Сталин взялся по-настоящему, по-сталински (аплодисменты) и за этот участок, и я не сомневаюсь, что окрепшая на базе побед индустриализации судостроительная промышленность поможет нам быстро сделать наши флоты настоящими могущественными рабоче - крестьянскими флотами.
Необходимость развертывания крупного военно-морского строительства обусловливалась не только внутренними обстоятельствами - очередностью развития элементов системы вооружения РККА, но и внешнеполитической обстановкой. Быстрая ремилитаризация Германии, национал-социалистское правительство которой прямо противодействовало выдвинутым, советской дипломатией проектам создания системы коллективной безопасности в Европе (Восточный пакт и т. п.) , предусматривала возрождение германского флота. В 1934 году, впервые со времен первой мировой войны, немецкая промышленность возобновила строительство полноценных боевых кораблей - на стапелях рейха заложили быстроходные линкоры (иногда их называли линейными крейсерами) "Шарнхорст" и "Гнейзенау" с официально объявленным стандартным водоизмещением 26 000 т. В 1935 году рейхсканцлер А. Гитлер объявил об отмене ограничительных статей Версальского договора, а 18 июня того же года было заключено англо-германское морское соглашение, которое предоставляло Германии право создания флота, не превышающего по общему тоннажу 35 процентов соединенных сил флота Британского содружества наций (для подводных сил - 100 процентов при временном ограничении тоннажа немецких подводных лодок до 45 процентов от британского уровня).
Очевидно, что возрождение германского флота в таких пределах означало потерю и без того непрочного господства Морских Сил РККА на Балтийском море. Чрезмерно "гибкая" и явно недружественная Советскому Союзу политика Великобритании, для которой растущий германский флот также представлял серьезную угрозу, вызывала обоснованное недоверие в Москве. Сталинское руководство имело основания попрежнему считаться с возможностью появления у берегов СССР превосходящих сил британского флота, как это имело место на Балтике, на Севере и в Черном море в 1918-1919 годах.
Вступление СССР в Лигу наций (18 сентября 1934 года) и заключение советско-французского (2 мая 1935года) и советско-чехословацкого (12 мая того же года) договоров о взаимной помощи явились важным достижением в обеспечении безопасности страны и упрочили стратегическое положение Советского Союза на европейском континенте. Однако эти дипломатические успехи не устраняли угрозу нападения с морского направления, а их значение снижалось выходом из Лиги наций Германии и Японии (1933 год), проводившей политику экспансии на Дальнем Востоке.
Между тем все флоты морских держав в середине ЗО-х годов стояли" на пороге очередного качественного обновления. Согласно Лондонскому договору 1930 года, Франция и Италия получили право на строительство линейных кораблей. В 1933-1934 годах для французского флота были заложены быстроходные линкоры "Дюнкерк" и "Страсбург" стандартным водоизмещением 26 500 т, а Италия с 1934 года развернула строительство линкоров типа "Литторио" (официально объявленное стандартное водоизмещение 35 000 т - предельное по условиям Вашингтонского договора 1922года).
Как показывает анализ документов фактического советского "малого правительства" - Политбюро ЦК ВКП(б) , И. В. Сталин и его соратники, начиная с 1931 года, считали наиболее вероятной военной угрозой для СССР нападение Японии. Отсюда логически вытекали и возрождение Тихоокеанского флота, и приоритетное наращивание сил РККА на Дальнем Востоке.
С 1937 года, в соответствии с Лондонским договором 1930 года, следовало ожидать возобновления строительства линейных кораблей в Англии, США и Японии.Уже в 1934-1935 годах в этих сильнейших морских державах была развернута постройка нового поколения авианосцев - важного элемента наступательной мощи флотов. Последние корабли этого класса - исключительно специальной постройки -проектировались из расчета обеспечения базирования до 60-108 боевых самолетов на каждом.
Перспектива качественного обновления иностранных флотов вызыкала обоснованные сомнения в успешном решении Морскими Силами РККА даже тех скромных задач, которые им были поставлены СТО при СНК СССР в июле 1933 года. Поэтому уже спустя два года под контролем начальника Морских Сил (наморси) В. М. Орлова, его первого заместителя И. М. Лудри, инспектора Морских Сил П. И. Смирнова-Светловского и начальника Главного управления морской промышленности (Главморпрома) Наркомата тяжелой промышленности Р. А. Муклевича в центральном аппарате Управления ВМС РККА (УВМС), военно-морских научно-исследовательских институтах, в Военно-морской академии (ВМА) и в отдельных конструкторских бюро промышленности началась целенаправленная работа по выбору типов кораблей будущего "большого" флота и проработка их элементов.
Так, в 1935 году в ВМА им. К. Е. Ворошилова были выполнены тактическое обоснование и расчеты (на уровне предэскизного проекта) "крупного артиллерийского корабля" стандартным водоизмещением в пределах 26 000 т, вооруженного 305-мм орудиями. Этот корабль, задуманный в качестве грозного оппонента германским броненосцам типа "Дойчланд", практически являлся быстроходным линкором умеренного размера, типа германского "Шарихорста" и французского "Дюнкерка" (последний он даже напоминал конструктивно) . Но у руководителя работы С. П. Ставицкого и автора кораб- лестроительных расчетов А. Л. Шершова ("старые спецы") нашлись против термина "линкор" соответствующие духу времени возражения.
Другими важными разработками флота и промышленности являлись тяжелые крейсеры типа "Х" (254- или 240-мм орудия для борьбы с "вашингтонскими" крейсерами), "вашингтонский крейсер" водоизмещением 10 000 т со 180-мм артиллерией, комбинированный крейсер-авиаматка ("Гибрид") и, наконец, мощные линкоры с оптимальным сочетанием средств нападения и защиты. Для последних предусматривалась артиллерия калибра 400-450 мм.
Состав будущего "большого" РКВМФ, исходя из значения морских театров, новых оперативных задач и состава флотов вероятных противников (Англия, Германия, Италия, Япония), одновременно прорабатывался в УВМС и в Генеральном штабе РККА, который возглавлял один из сторонников крупных кораблей Маршал Советского Союза А. И. Егоров. Один из первых проектов УВМС (январь 1936 года) для перспективного состава флота предусматривал постройку для всех четырех театров 676 боевых кораблей основных классов (в том числе двух малых авианосцев на Северном и Тихоокеанском флотах) общим стандартным водоизмещением 1727 тыс. т. Проект Генштаба в отношении тоннажа выглядел еще более внушительно - 1868 тыс. т и предполагал наличие шести авианосцев, в том числе четырех - на Тихом океане.Главной силой будущих флотов считались линейные корабли.
Вместе с тем высшие руководители страны и командование флота понимали, что реализация новых планов будет зависеть не только от размеров финансирования и планов выделяемых ресурсов ( рабочая сила , металл , топливо, электроэнергия), но и от стабильной работы конструкторских бюро и судостроительных заводов, которые пока во многом не могли обходиться без иностранной "техпомощи". В начале 1936 года комиссия заместителя председателя СТО и СНК СССР председателя Госплана В. И. Межлаука констатировала неблагополучное положение с выполнением кораблестроительной программы второй пятилетки по Тихоокеанскому флоту. Комиссия пришла к выводу, что за оставшиеся два года эта программа не будет выполнена не только по надводным кораблям, но даже по подводным лодкам. Вывод оказался справедлив и для других флотов. Правда, согласно отчету Главморпрома, планы ежегодно "почти" выполнялись, и в 1933 году была закончена постройка 18 подводных лодок (11 900 т, 17 400 л.с.) , в 1934 году - 40 подводных лодок, двух сторожевых судов и 76 торпедных катеров (18 020 т, 175 тыс. л. с.) ; в 1935 году - 41 подводной лодки (в том числе двух сверхмалых), "лидера-торпедоносца" "Ленинград", двух сторожевых судов и 95 торпедных катеров (23 500 т, 291 тыс. л. с.). Однако в 1935 году полностью слать РКВМФ удалось только 32 лодки (в том числе две сверхмалые), два сторожевика и 75 катеров, а остальные корабли"перешли"на 1936 год. Но, как оказалось, в число 32 подводных лодок поторопились включить шесть, еще не окончивших официальных испытаний. Сдача других лодок задерживалась недопоставками дизелей, аккумуляторных батарей и различными недоделками и недостатками проектов (в частности, тип "Правда", IV серия).
В целом планы строительства подводных лодок выполнялись менее чем на 50 процентов. Положение с надводными кораблями обстояло еще хуже. Так, из восьми легких крейсеров программы второй пятилетки успели заложить только два; их постройка так же, как и первых эсминцев проекта 7, находилась в начальной стадии. Лидеры типа "Ленинград", три из которых заложили еще в 1932 голу в счет первой пятилетки (!), превратились в "долгострой", хотя головной корабль был спущен на воду в ноябре 1933 года. Успели в срок построить корпуса быстроходных тральщиков, но к ним еще не имелось дизелей. Качество проектов кораблей, нуждавшихся в постоянной доработке, оставляло желать много лучшего. Объективно такое положение дел складывалось из-за недостаточного уровня подготовки как инженеров- конструкторов, так и командиров флота, нарушения преемственности в проектировании и строительстве кораблей, низкой технологической дисциплины в конструкторских бюро и на заводах и нехватки рабочих соответствующей квалификации. Однако в то время многие причины невыполнения плановых заданий "собирались устранить", улучшением самого планирования, выделением дополнительных ресурсов и строгим контролем исполнения.
В проблеме ресурсов на первом месте находилась судостроительная сталь, которой в 1935 году требовалось около 100 тыс. т, а отрасль получила всего 75 тысяч. Вскоре все производство стали в стране было взято под жесткий ежедневный контроль. Важной задачей стало и увеличение производительности судостроительных заводов, которых в 1935 году в Главморпроме насчитывалось десять (половина из которых находилась в Ленинграде) с общим числом рабочих 45 тыс. человек. К ним добавлялся строившийся с 1932 года Амурский завод (No 199, фактически судоверфь) в Комсомольске-на-Амуре, специально спроектированный для серийной постройки крейсеров, эсминцев и надводных лодок. Его деятельность началась со сборки кораблей из частей, заготавливавшихся на предприятиях европейской части страны. Возможности старых заводов так же, как и конструкторских бюро (заводских и центральных) планировалось увеличить за счет "инотехпомощи". В 1935 году уже были реализованы конструкторские и технологические новшества , полученные в порядке техпомощи от итальянской фирмы "Ансальдо" (эсминцы, крейсеры) и германской "Дешимаг" (подводные лодки). В декабре 1935 года Политбюро ЦК ВКГКб) приняло решение о финансировании инотехпомощи в изготовлении лодочных аккумуляторов. В 1935 году начались переговоры с итальянской фирмой "Орландо", закончившиеся заказом в Италии "быстроходного разведчика" - лидера эскадренных миноносцев, получившего название "Ташкент". Предполагалось, что этот лидер станет прототипом для серийной постройки таких кораблей на отечественных верфях.
В связи с большой, как считалось, вероятностью нападения Японии, Политбюро ЦК ВКП(б) 21 января 1936 года одобрило предложение К. Е. Ворошилова об усилении Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии и Тихоокеанского флота. Выводы комиссии В.И.Мехлаука вместе с проектом конкретных мероприятий 2 февраля того же года также вынесли на заседание Политбюро. В результате вышло постановление СТО (No ОК-22-сс от 3 февраля 1936 года) "О морском судостроении на Дальнем Востоке". Анализ его позволяет сделать вывод о стремлении высшего руководства к ускорению темпов постройки надводных кораблей. В постановлении, в частности, говорилось: "В целях скорейшего создания наводного боевого флота на Тихом океане форсировать постройку эсминцев, исходя из задачи введения в строй в 1937 г. шести эсминцев и двух эсминцев-лидеров" .
Работы по сборке серийных эсминцев из частей, доставляемых из Николаева по железной дороге, было решено развернуть на Владивосток- ском Дальзаводе и на Амурской судоверфи. Ей же запланировали на 1937 - 1939 годы постройку двух крейсеров проекта 26-бис из стали , заготовленной на "европейских заводах". Одновременно Политбюро приняло и проект постановления СТО "О судоремонтных базах на Дальнем Востоке".
5 марта 1936 года члены Политбюро одобрили предложения наркомтяжпрома Г. К. Орджоникидзе. Наморси В. М. Орлова и начальника Главсудпрома Р. А. Муклевича по увеличению количества серийных эскадренных миноносцев. Программу постройки последних на 1936-1938 годы довели до 54 единиц, из которых по 22 корабля предназначалось для Балтики и Тихого океана и 10 - для Черного моря. Эта программа фактически являлась прологом и "нулевой очередью" будущего грандиозного плана. В тот же день И. В. Сталин и его соратники утвердили создание "большого военного судостроительного завода в районе Архангельска, по объему немного больше Николаевского завода им. Марти, а по типу вполне современного - наподобие Комсомольского". Этот завод (No 402 в Молотовске) должен был вести постройку самых крупных боевых кораблей, количество и типы которых как раз в марте-мае 1936 года определялись в УВМС РККА.
В основу перспективного планирования состава флота весной 1936 года легли соображения о необходимости пропорциональ
Разработка новой программы проводилась в обстановке строгой секретности и без привлечения достаточно квалифицированных экспертов - теоретиков в области военно-морского строительства. Многие из последних, в том числе и лучшие - такие, как М. А. Петров, уже были изгнаны из РКВМФ. Более того, даже старшие флагманы объединений и соединений флота не привлекались к обстоятельному коллегиальному обсуждению вариантов. Таким мероприятием, безусловно, нельзя считать проведенную И. В. Сталиным явочным порядком короткую встречу с руководством УВМС и командующими флотами. По свидетельству адмирала Л. М. Галлера. являвшегося в 1936 году командующим Краснознаменным Балтийским флотом (КБФ), небольшую группу моряков неожиданно пригласили в кабинет генсека, где флагманов озадачили вопросами: "Какие корабли и с каким вооружением надо строить? С каким противником скорее всего придется встречаться этим кораблям в боевой обстановке?"
Л. М. Галлер вспоминал, что ко- мандующие флотами единодушно вы- сказались за строительство подводных лодок. Что касается надводных кораб- лей, то мнения разделились. Команду- ющий Тихоокеанским флотом флаг- ман флота 1 ранга М. В. Викторов, ука- зывая на обширные пространства Дальневосточного театра, выступил за постройку крупных кораблей. Коман- дующий же Черноморским флотом флагман флота 2 ранга И. К. Кожанов предложил наряду с крейсерами и эс- минцами строить как можно больше торпедных катеров. "Вы сами еще не знаете, что вам нужно", - отпуская флагманов, заметил И. В. Сталин. Так или иначе , но программой в полном объеме конкретно занимались только В. М. Орлов и И. М. Лудри, а последнее слово оставалось за самим Сталиным, которого нельзя признать специалистом в военно-морских вопросах. В программе проявилась известная недооценка генсеком авианосцев, не включили в нее и такой важный "противовес вашингтонским крейсерам", как тяжелый крейсер с 254-мм орудиями, хотя такой корабль в 1935-1936 годах уже находился в стадии проектирования.
Очевидно также, что Орлову и Лудри разработка и обоснование программы оказались не по силам. В то же время, следуя примеру "вождя народов", руководство Морских Сил стремилось избежать дискуссий по спорным вопросам, а иногда и отказывалось выслушивать советы специалистов. Так, в решении флагмана флота 1 ранга В. М. Орлова от 15 июля 1936 года по вопросу о проектировании линкоров содержалась такая примечательная фраза: "Консультации промышленности профессорами ВМА им. Ворошилова прекратить".
Для линейных сил в окончательном варианте программы выбрали два вида линкоров - типа "А" (стандартное водоизмещение 35 000 т - предельное согласно Вашингтонскому договору) и типа "Б" (26 000 т) - "облегченный" корабль, подсказанный примерами "Дюнкерка" и "Шарнхорста". Намечалось увеличить количество легких крейсеров и эскадренных миноносцев при уменьшении удельного веса подводных лодок в общем объеме кораблестроения.
Представленная В. М. Орловым перспективная программа развития флота после обсуждения в Политбюро ЦК ВКП(б) и в СТО СССР была утверждена закрытым правительствен
Наибольшее пополнение получали Тихоокеанский и Балтийский флоты - по 415,1 и 400 тыс. т соответственно, за ними следовали Черноморский (352,6 тыс. т) и, наконец. Северный флот с его 139,6 тыс. т, составлявшими несколько более одной трети тоннажа флотов на Балтике и в Тихом океане. Подводные лодки составили 18,3 процента тоннажа будущего флота, а среди надводных кораблей первенство общего тоннажа принадлежало линейным кораблям - 53,2 процента, на крейсеры приходилось 11,2 процента, на лидеры и эсминцы - около 17,2 процента.
Завершить грандиозный план военно-морского строительства предстояло в десятилетний срок. 16 июля 1936 года в развитие этого плана СТО при СНК СССР принял еще одно постановление - "О программе крупного морского судостроения, - поставившее задачи Наркомату тяжелой промышленности (Наркомтяжпрому) и конкретизировавшее сроки выполнения программы на ближайшие два года. Всего в 1937- 1938 годах намечалось вести строительство восьми линкоров (семь предполагай заложить в Ленинграде и Николаеве в 1937 году и один в Николаеве в 1938-м), восьми легких крейсеров, восьми лидеров , 114 эсминцев, 123 подводных лодок. Сдача флоту восьми первых линейных кораблей (четырех - типа "А" и четырех - типа "Б") планировалась на 1941 год. "В целях избежания излишнего разнообразия в строящихся кораблях" Постановлением от 16 июля рекомендовалось в ближайшие два года обеспечить однотипность линкоров (в рамках двух проектов - "А" и "Б"), новые крейсеры строить по типу "Киров", лидеры - по проекту завода "Орландо". эсминцы - по проекту 7, подводные лодки - XIV, IX и XII серий. При разработке проектов кораблей Главморпрому предписывалось "исходить из конструкций, проверенных опытом как нашим, так и заграничным. Полностью использовать преимущества серийной постройки кораблей, для чего стремиться к наибольшему использованию оправдавших себя конструкций и унификации конструкций и механизмов". Выполнение программы 1936 года выводимте СССР в число ведущих морских держав: на момент ее утверждения флоты США и Великобритании насчитывали по 15 линкоров, Японии - девять, Франций - шесть и Италии - четыре корабля этого класса, не считая находившихся в постройке. Морские Силы СССР уже к 1942 году должны были иметь 11 линейных кораблей, а через пять лет, при условии вывода из боевого состава устаревших единиц типа "Марат", уже 24 линкора новейших проектов. В то же время эти огромные силы распределялись почти равномерно между тремя изолированными и удаленными друг от друга морскими театрами, а два линкора предполагалось базировать в незамерзающих бухтах Барен- цева моря, единственного в Европе морского театра СССР, обеспечивающего сравнительно свободный выход в Атлантику. По восемь линейных кораблей предназначалось для Балтики и Черного моря - закрытых бассейнов, где флоты СССР могли быть заблокированы в случае войны с коалицией морских держав.
Состав предполагаемых флотов, особенно Балтийского и Черноморского, обеспечивал решение оперативных задач на каждом театре. Зато при общем большом объеме крупного кораблестроения в программе игнорировался принцип стратегического сосредоточения сил. Например, Тихоокеанский флот, даже при условии его усиления переводом кораблей с Севера, не получал превосходства над японским в водах Дальнего Востока, а Северный флот выглядел слабым по сравнению с британским или будущим германским флотом.
Несомненно, на распределение корабельных сил по театрам оказало влияние стремление к созданию надежной обороны морских границ и к достижению господства именно на Балтике и на Черноморье - там, где берега СССР были наиболее освоенными, имели важное экономическое значение и уже служили в прошлом объектом нападения превосходящих сил противника. Поэтому большей критики заслуживает явная несбалансированность будущих флотов в тактическом отношении. Количественное соотношение между линкорами, крейсерами и эсминцами планировалось на уровне начала XX века, что в условиях прогресса подводных сил и авиации не обеспечивало боевой устойчивости и эффективности применения крупных кораблей. Программу нельзя упрекнуть в недооценке подводных лодок, зато она полностью игнорировала такой класс кораблей, как авианосцы. Без авианосцев линейные флоты могли рассчитывать на успех а сражении лишь вблизи своих берегов - не далее 100 км от аэродромов береговой истребительной авиации. Отсутствие палубной авиации уже в 20-ЗО-х годах лишало флот универсальности, не позволяя ему решать наступательные задачи и действовать во внешних морях и в океанах. В пренебрежении авианосцами проявилась слабость теории, развитие которой сдерживалось догматизмом "теоретиков" нового поколения и чрезмерной секретностью разработки программы.
Важной особенностью последней программы стал и завидный оптимизм в отношении количества и сроков создания кораблей будущего флота. В. М. Орлов, И. М. Лудри и Р. А. Муклевич так же, как И. В. Сталин, В. М. Молотов и К. Е. Ворошилов, считали, что энтузиазма и творчества масс, помноженных на достижения индустриализации и рациональное планирование, достаточно для успешной реализации программы кораблестроения. Ведь большие усилия и выделенные плановым порядком значительные количества материалов, внутренних финансов, валюты уже принесли успех в строительстве танков и самолетов. "Огромные материальные средства, которыми мы располагаем, - говорил В. М. Орлов в середине ЗО-х годов, - дают возможность уже теперь ... реализовать наши замыслы". Уровень промышленного производства действительно позволял решать крупные задачи в области кораблестроения: в 1936 году в СССР было выплавлено 16,4 млн. т стали, добыто 27,43 млн. т нефти и выработано 32,84 млрд. кВтч электроэнергии. Распределение этих материалов и энергии, так же как и резервов рабочей силы, определялось решениями правительства.
Уже на первом этапе выполнения программа 1936 года встретилась со значительными трудностями, наиболее серьезными из которых стали проблемы проектирования линкоров типа "А", водоизмещение которых при высоких требованиях УВМС РККА к вооружению и защите не укладывалось в рамки заданных 35 000 т. Для выполнения новых программ развития вооружений РККА в конце 1936 года был создан Народный комиссариат оборонной промышленности (Наркомоборонпром) во главе с М. М. Кагановичем. В состав нового наркомата из Наркомтяжпрома перевели Глававиапром и Главморпром, ставшие соответственно 1-м и 2-м Главными управлениями. Р. А. Муклевич получил назначение заместителем наркома, а флагман флота 1 ранга В. М. Орлов стал заместителем наркома обороны по Военно-Морским Силам. 28 января 1937 года В. М. Орлов и Р. А. Муклевич подписали специальное Протокольное соглашение о выполнении плана работ на 1937 год. Общий объем нового военного кораблестроения определялся небывалой ранее суммой 930 млн. руб. (общие расходы на оборону в 1937 году составили 20,1 млрд. руб.) . К 10 апреля 1937 года был готов разработанный по заданию Р.А. Муклевича 2-м Государственным проектным институтом "Организационный план морской судостроительной промышленности на 1937-1943 гг.". В мае этого года руководители флота и промышленности наконец решили вопрос об увеличении размерений линкора "A" для создания полноценного корабля своего класса. Казалось, что программа 1936 года приобретает определенные основы для планового выполнения. Однако в следующем году эти основы получили сильное потрясение - на сей раз сверху, а именно со стороны тех лиц, кто утверждал саму программу. Вскоре вслед за инспирированным И. В. Сталиным процессом Зиновьева-Каменева (август 1936года) обновленное диктатором руководство НКВД развернуло поиски "врагов народа" и "вредителей" в промышленности. Очередная волна репрессий преследовала цели не только расправы с политическими противниками, но и возложения ответственности за недостатки в развитии промышленности на многочисленных "вредителей", во главе которых по воле И. В. Сталина новый нарком внутренних дел Н. И. Ежов поставил четырех старых большевиков, в том числе заместителя наркомтяжпрома К). Л. Пятакова. Одновременно с "процессом Пятакова" в январе 1937 года начались и аресты работников судостроительной промышленности. После трагической гибели Г. К. Орджоникидзе и печально известного февральско-мартовского 1937 года Пленума ЦК ВКП(б) сталинским руководством по всей стране была начата кампания критики, самокритики и поиска "врагов" и "вредителей". За ней последовал "большой террор", среди сотен тысяч жертв которого оказались руководители промышленности, а с июня 1937 года ("военный заговор") и командиры Красной Армии и флота.
Заместители наркомов Р. А. Муклевич и флагман флота 1 ранга В. М. Орлов были арестованы одними из первых и в 1.938 году погибли в застенках НКВД. Вслед за ними подверглось настоящему разгрому их ближайшее окружение, а потом и "периферия". Бывший заместитель наморси флагман 1 ранга И. М. Лудри, являвшийся с февраля 1937 года начальником и военным комиссаром Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова, продержался в Ленинграде не более полугода, после чего его также арестовали и расстреляли. Такая же участь постигла и преемника Р. А. Муклевича на посту начальника 2-го Главного управления НКОП и бывшего главного инженера этого главка инженера-кораблестроителя Б. Я. Стрельцова. В августе 1937 года начальником Военно-Морских Сил СССР был назначен переведенный с Тихого океана один из наиболее опытных командующих флотами - флагман флота 1 ранга М. В. Викторов. Заместителем наморси, отвечавшим непосредственно за строительство флота, являлся бывший командующий КБФ флагман флота 2 ранга Л. М. Галлер, окончивший Морской корпус на восемь лет раньше М. В. Викторова. Новое руководство флота предприняло некоторые шаги по организационному совершенствованию центрального аппарата, в частности, был восстановлен ликвидированный в 1926 году Штаб Морских Сил РККА, прообраз будущего Главного морского штаба . Однако бывалые и грамотные моряки М. В. Викторов и Л. М. Галлер, работая в обстановке массовых арестов, не могли в полной мере проявить свои способности и самостоятельность в вопросах военно- морского строительства.
К тому же в июле-августе 1937 года, еще до вступления М. В. Викторова в должность, высшее политическое руководство СССР приняло важные решения в области морской политики. Так, 17 июля в Лондоне было подписано англо-советское морское соглашение о качественных ограничениях для кораблей основных классов. Двумя неделями ранее Комитет Обороны (КО) при СНК СССР (с 27 апреля этот комитет заменил СТО) утвердил новые элементы для линкоров типа "А". 13/15 августа 1937 года последовало правительственное постановление о переработке кораблестроительной программы 1936 года, создатели которой - "враги народа" - уже находились в тюрьмах НКВД.
К этому времени крупные корабли "большого флота" все еще находились "на бумаге", между тем события в Испании наглядно показали беспомощность Красного Флота. С осени 1936 года СССР оказывал военную помощь испанскому республиканскому правительству в гражданской войне, развязанной мятежниками генерала Франко. Великобритания и Франция, прикрываясь пактом о невмешательстве, ограничили военные поставки Испанской республике, а для наблюдения за развитием событий посылали к берегам Пиренейского полуострова свои боевые корабли. При строгом нейтралитете последних фашистские государства - Германия и Италия - также направили значительные силы своих флотов в испанские воды, но с явной целью поддержки мятежников.
Германские и итальянские сухопутные войска и авиация открыто приняли участие в гражданской войне на стороне франкистов. Корабли германского и итальянского флотов прикрывали перевозку войск и вооружения и обеспечивали разведкой флот испанских мятежников. Последний вел активные блокадные действия, перехватывая транспорты с военными грузами, которые в 1936-1937 годах направлялись из СССР в республиканские порты. До 4 мая 1937 года корабли франкистского флота не без помощи итальянцев 86 раз нападали на советские суда. Три транспорта - "Комсомол", "Благоев" и "Тимирязев" - были при этом потоплены, а четыре захвачены вместе с экипажами, часть которых провела в плену до трех лет.. Несмотря на то, что большая часть испанского флота осталась на стороне законного правительства, республиканские моряки в создавшейся обстановке не могли гарантировать безопасность перевозок.
Послать же к берегам Испании корабли Красного Флота не представлялось возможным, и отнюдь не только до политическим причинам. Во-первых, кораблей было мало, а, во-вторых, в случае открытого военного выступления Германии и особенно Италии, их могли легко уничтожить. Боевая устойчивость сравнительно тихоходных линкоров типа "Марат" вызывала сомнения при имевшихся трудностях обеспечения ПВО и ПЛО, а крейсеры и эсминцы Черноморского флота выглядели просто слабыми и устаревшими на фоне новых кораблей германского и итальянского флотов. Поэтому со второй половины 1937 года правительство СССР было вынуждено прекратить регулярные рейсы своих транспортов в Испанию, а основной поток идущих туда грузов направлять через Францию.
Анализ опыта испанских событий учитывался М. В. Викторовым и Л. М. Галлером при разработке нового варианта "Плана строительства боевых кораблей Морских Сил РККА", представленного И. В. Сталину и председателю СНК В. М. Молотову в сентябре 1937 года в форме подробного доклада наркома обороны Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова.. Этот вариант предусматривал создание мощных флотов на Тихом океане, где в качестве основного вероятного противника СССР рассматривалась Япония, и на Балтике при основном вероятном противнике - Германии, с учетом возможности вовлечения в. войну против СССР также Польши и Финляндии. Несколько снижался удельный вес Черноморского флота, против которого ожидались действия итальянского и германского флотов с возможной опорой на порты причерноморских государств. Зато Северный флот усиливался и по тоннажу новых кораблей приближался к Черноморскому.
При количественном и качественном расчетах корабельного состава флотов на театрах учитывались перспективы развития военно-морских сил вероятных противников и оперативные задачи. Важнейшими из числа последних считались недопущение высадки десантов и захвата противником советского побережья (ТОФ и СФ) , недопущение крупных сил противника в Черное море, в северную часть Балтийского моря и в Рижский залив, завоевание господства на море (ЧФ, КБФ в Финском заливе), срыв или нарушение морских коммуникаций противника (ТОФ, КБФ, СФ). Из специфических задач следует отметить недопущение перевозки японских войск и снабжения через корейские порты, "разгром флотов и баз враждебных государств" в Черном море, обеспечение Северного морского пути и своих коммуникаций на Севере с нейтральными странами и, "если потребуется, содействие сухопутной армии по занятию территория Эстонии, Латвии и Финляндии".
Таким образом, только последняя задача определялась крупными наступательными действиями Красной Армии по вторжению в другое государства. Но и ее постановка имела стратегическое обоснование. Эстония, Латвия и Финляндия во время войны могли быть использованы как плацдармы для сосредоточенна армий противника. В этом случае враг оказывался на ближних подступах к важнейшим экономическим центрам СССР, а Балтийский флот изолировался в восточной части Финского залива.
По сравнению с программой 1936 года план 1937-го выглядел более обоснованным в тактическом отношении: увеличивалось количество эсминцев при сокращении количества линкоров , для ТОФ и СФ впервые предусматривалось по одному авианосцу (10 000 т), вводился обоснованный ранее тип тяжелого крейсера с 254-мм орудиями. Прежний линкор типа "Б" с 305-мм орудиями (проект 25) был признан неэффективным и вместо него планировался новый - стандартным водоизмещением 48 000 т и с 356-мм главным калибром (проект 63). План этот, хотя и не получил официального утверждения, но был одобрен высшим руководством. Выполнялся он, правда, уже без М. В. Викторова.
Возрастание роли флота И. В. Сталин отметил 31 декабря 1937 года созданием самостоятельного Наркомата ВМФ. Первым наркомом назначили политработника армейского комиссара 1 ранга П. А. Смирнова. Викторов был отстранен от дел, вскоре арестован НКВД и погиб. Дальнейшая разработка кораблестроительных программ еще более "приблизилась" к "вождю", у которого нарком ВМФ получил право личного доклада, минуя К. Б. Ворошилова. Однако П. А. Смирнов слабо разбирался в морской политике, предпочитая заниматься разоблаченном "врагов народа". Программами ведали назначенный начальником вновь созданного Главного морского штаба флагман флота 2 ранга Л. М. Галлер и флагман флота 1 ранга И. С. Исаков, вскоре ставший заместителем наркома по кораблестроению. Такая организация Наркомата ВМФ в целом действовала до 1946 года.
Начавшаяся Великая Отечественная война перечеркнула грандиозные планы создания в СССР "большого морского и океанского флота".
