История Русского флота

Изучение опыта кораблестроения в Голландии и Англии

 

Русский народ за многовековую историю мореплавания накопил немалый опыт в постройке прочных мореходных судов, который представлял собой одно из важнейших усло­вий, обеспечивших создание регулярного военно-морского флота в России. Но Петр I не стал ограничиваться отече­ственным опытом судостроения, а решил всесторонне изу­чить опыт кораблестроения в передовых странах Западной Европы и все лучшее, что имелось в то время там, использо­вать при строительстве отечественного военно-морского флота.

Борьба за выход к морю и создание регулярного военно- морского флота в России в конце XVII — начале XVIII в. являлись тесно взаимосвязанными между собой проблема­ми. И поэтому решались они как единая задача.

Во второй половине XVII в. крупнейшие морские держа­вы — Голландия и Англия, соперничавшие за господство на море, имели мощные военные флоты и высокоразвитые су­достроительные базы. Из 20 тыс. торговых судов всех стран Западной Европы 16 тыс. принадлежало Голландии. В руках ее купечества было сосредоточено 4/5 всего объема морской торговли.

Голландия имела и наиболее мощный военный флот, ко­торому мог противостоять лишь английский, но и он не раз терпел поражения в боях с голландскими эскадрами под ко­мандованием одного из наиболее видных западноевропейских флотоводцев XVII в. адмирала де М. А. Рёйтера. Голланд­ские мастера корабельного дела славились на всю Европу. С ними хорошо был знаком Петр I и охотно приглашал их на русскую службу.

В начале марта 1697 г. правительство России направило в Западную Европу Великое Московское посольство. Ему пред­стояло посетить ряд стран с целью укрепления и расширения связей с ними, создания антитурецкого союза, закупки воору­жения и приглашения специалистов на русскую службу.

При выборе маршрута поездки Великого посольства учи­тывалось и личное пожелание Петра I посетить Голландию и Англию, где он рассчитывал всесторонне изучить опыт кораблестроения и другие виды морского дела. С этой це­лью в состав посольства включили 35 волонтеров из числа давних соратников царя по «потешному» полку, имевших уже некоторые навыки в корабельном деле.

Среди них находился и сам царь под именем десятника Петра Михайлова. Ранее из Москвы для учебы в Европу отправили 69 стольников — молодых людей из придвор­ной знати.

Согласно инструкции, разработанной при участии Петра I, волонтерам предписывалось не только глубоко изучить опыт кораблестроения и другие виды морского дела в Голландии и Англии, но и приобрести практику в управлении парусными кораблями различных рангов. Тот же, «кто похочет получить себе милость большую по возвращению своем», должен научиться и строить суда, на которых придется плавать». С каждым из стольников посылалось для учения по одному гра­мотному солдату. Кроме того, стольнику предписывалось за­вербовать для работы в России двух мастеров морского дела.

Волонтеров разделили на три десятка. Один из них воз­главлял сам царь. В его десятке находился Александр Мен- шиков и другие приближенные к Петру молодые люди — в основном бывшие «потешные».

 

Петр I со своими соратниками, опередив посольство, в на­чале августа прибыл в небольшой голландский город Саар- дам (Зандам), расположенный на побережье залива Зюдерзее (Зейдер-Зе), к северо-западу от Амстердама. В этом городе имелось до 50 верфей, строивших торговые и китоловные суда, до 200 «мельниц», на которых распиливали лес для построй­ки судов, и большое количество фабрик, производивших па­русину, канаты, якоря, краски и другие материалы, необходи­мые для их оснащения. Все это привлекло внимание Петра I, и он решил остаться вместе со своими волонтерами в Саарда- ме и заняться здесь изучением кораблестроения. Петр Ми­хайлов нанялся на работу рядовым плотником к владельцу одной из частных верфей Липсту Рогге. От восхода и до захо­да солнца плотничал Петр на эллингах, а в свободное время осматривал фабрики и заводы, на которых изготовляли судо­вое снаряжение. Изредка он совершал морские прогулки на купленном небольшом буере.

В Саардаме царь проработал всего неделю, так как его инкогнито случайно раскрылось. Толпы любопытных жите­лей города мешали работать царю-плотнику. Он оставил верфь Липста Рогге, вместе со своим десятком волонтеров переехал в Амстердам и присоединился к свите Московско­го посольства, прибывшего для переговоров с голландским правительством.

 

 

В Амстердаме Петр I осматривал адмиралтейство, верфи, магазины и присутствовал на показательном морском сраже­нии в заливе Зюдерзее, данном в его честь городскими влас­тями. В нем участвовали большое число военных кораблей и береговая ба­тарея. Корабли, постро­енные, как обычно, в две линии, вели между собой артиллерийский бой.

 

 

Петр I, находивший­ся вместе с послами и бургомистром Амстер­дама на разукрашенной яхте, с большим интере­сом наблюдал за боем. Но потом настолько во­шел в азарт баталии, что не выдержал роли пас­сивного наблюдателя и, перейдя на один из воен­ных кораблей, принял непосредственное учас­тие в маневрах, которые начались ранним утром и закончились далеко за полдень.

В конце XVII в. Амстердам представлял собой крупней­ший порт и центр судостроения Западной Европы. Здесь было сосредоточено большое количество верфей, орудийных за­водов и фабрик, производивших все необходимое для воен­ных и коммерческих судов.

Петр I и сопровождавшие его волонтеры получили воз­можность изучить искусство кораблестроения на лучших верфях Голландии, в том числе и Ост-Индской компании. На одной из них Петр вместе со своими соратниками зало­жил и построил под руководством опытного корабельного мастера Герита Класа Поля 33-метровый фрегат «Апостолы Петр и Павел». Строительство фрегата продолжалось три месяца и стало замечательной школой кораблестроения как для самого Петра I, так и для его спутников.

 

Работая рядовым плотником, царь освоил все операции по постройке военного корабля — от киля и до верхней па­лубы. Он в совершенстве овладел всеми приемами судостро­ения и знал секреты корабельного мастерства не хуже свое­го учителя. Герит Клас Поль пришел в восторг от успехов талантливого ученика и выдал 15 января 1698 г. ему патент, в котором указывалось, что находившийся в свите русского посольства «Петр Михайлов во время благородного здесь, в Амстердаме на Ост-Индской корабельной верфи, пребыва­ния своего был прилежным и разумным плотником, также в связывании, заколачивании, сплачивании, стругании, бурав­лении, распиливании, мощении и смолении, поступал как доброму и искусному плотнику надлежит и помогал нам в строении фрегата "Петр и Павел" от первой закладки его почти до окончания, длиною 100 фут, кроме того, под моим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил так основательно, что может, сколько мы сами разумеем, в том и другом упражняться».

Флаг московского царя

Американское национальное географическое общество в октябрьском номере своего журнала за 1917 г помес­тило рисунки и историю флагов всего мира. Там есть и рисунок флага московского царя; это трехцветный флаг из трех разновеликих полос, начиная сверху — синяя, белая, красная; причем посредине белого поля помещен синий Анд­реевский крест, почти равный по размеру ширине белой по­лосы. Там же мы находим следующее объяснение, которое приводим дословно:

«Предание гласит, что Россия создала свой сине-бело- красный флаг при следующих обстоятельствах. Петр Великий, изучая судостроение в Голландии, принял голландский флаг и, в отличие, просто перевернул его. Русские, однако, были недовольны таким флагом, так как он представлял собой "гол­ландца в бедствии". (Знаком того, что судно терпит бедствие, был перевернутый флаг; этот знак сохранился и поныне.) В силу этого приказ был отменен и цвета расположены в поряд­ке — белый, синий, красный; но в 1701 г московский царь Петр добавил только синий крест на белую полосу, дабы отличить свой флаг от сигнала "бедствия голландца"».

В этой же таблице есть и другой московский флаг — синий прямой крест, разделяющий полотнище на четыре части — белые и красные.

Согласно гравюре Шхонебека, изображающей взятие Азо- ва, действовавшие там русские суда были под белым флагом с косицами и с синим греческим крестом. Флаг такого рисун­ка совпадает с флагом московского царя, приводимым в ста­рой голландской таблице, ныне хранящейся в Морском музее Лувра (Париж).

 

 

Однако царю, которому предстояло руководить строитель­ством отечественных военно-морского и торгового флотов, полученных в Голландии практических навыков и умения вы­полнять работу искусного плотника-корабела оказалось все же недостаточно. Он стремился к овладению теорией по­стройки судов, чтобы стать настоящим инженером, способ­ным проектировать и строить корабли на строго научной основе. Однако голландцы славились больше как мастера- практики, чем теоретики корабельного дела. Петр I со свой­ственной ему проницательностью вскоре понял несовер­шенство голландской системы кораблестроения, которая основывалась главным образом на практическом опыте, и ра-очарованный в голландском кораблестроительном искусст­ве впоследствии писал: «Просил той верфи (имеется в виду Ост-Индская верфь) баса (корабельного мастера) Яна-Поля, дабы учил его пропорции корабельной, который ему (Петр говорит здесь о себе в третьем лице); через четыре дня (в про­должение четырех дней) показал, не понеже в Голландии нет на сие мастерство совершенства геометрическим образом, но точи некоторыя принципии, прочее же долговременной прак­тики, о чем и вышереченный бас сказал, и что всего на черте­же показать не умеет, тогда зело ему (Петру) стало противно, что такой дальний путь для сего восприял, а желаемого конца не достиг».

«Если бы, — говорил впоследствии Петр, — я не поучил­ся у англичан, то навсегда бы остался плотником».

Находясь в Амстердаме, русский государь случайно уз­нал от одного англичанина, что в Англии искусство кораб­лестроения стоит выше, чем в Голландии. Важную роль в этом сыграли труды известных английских ученых в облас­ти кораблестроения Уолтера Раллея и Энтони Дина.

Уолтер Раллей в 1665 г опубликовал труд по корабель­ной архитектуре, в котором изложил основные требова­ния, предъявляемые к постройке прочного, поворотли­вого, быстроходного и устойчивого корабля, обладающего хорошими обводами и мореходными качествами. Несколько

позже главный кораблестроитель инспектор Королевского анг­лийского флота сэр Энтони Дин определил зависимость между размерами корабля, водоизмещением, числом пушек, высотой мачт и размерами парусов и разработал методику расчета его водоизмещения. Выход в свет этих работ способствовал упро­чению теоретической базы кораблестроения, в результате чего Англия выдвинулась в число ведущих государств Западной Ев­ропы в области судостроения.

Петр решил немедленно ехать в Англию. В середине января 1698 г. вместе со своими спутниками он прибыл в Лондон, а через месяц перебрался в Детфорд, расположенный на пра­вом берегу Темзы. Рядом находилась знаменитая Королевская верфь, которая и стала основной школой изучения опыта про­ектирования и строительства парусных военных кораблей всех классов. Здесь Петр познакомился с лордом адмиралом мар­кизом Крамартеном, ставшим его учителем и наставником.

Адмирал Крамартен был опытным, образованным моря­ком, хорошо знавшим теорию кораблестроения, поэтому бе­седы с ним способствовали расширению кругозора Петра и усвоению им основ кораблестроительной науки, что в свою очередь позволило ему глубоко изучить опыт проектирования и постройки военных судов на Королевской верфи.

Он ежедневно посещал ее, осматривал стапеля, беседо­вал с мастерами, изучал чертежи строившихся судов и про­бовал здесь свои силы в составлении проектов кораблей и перенесении их чертежей на плазы верфи.

За сравнительно короткий срок Петр сумел овладеть тех­нологией постройки судов, глубоко изучил основы теории ко­рабля, овладел методами графического изображения корпу­са, отдельных корабельных узлов и деталей. Чертежи судов, разработанные лично Петром, отличались высоким качеством и большим изяществом исполнения, о чем свидетельствуют те из них, что и по сей день хранятся в фондах Государствен­ного Эрмитажа.

Помимо занятий с Крамартеном и изучения опыта построй­ки судов Петр знакомился с достопримечательностями анг­лийской столицы и прежде всего со всем тем, что относилось к военно-морскому флоту. Он неоднократно посещал Вулидж (Вулич), где находился главный артиллерийский арсенал фло­та. В Портсмуте в течение трех дней осматривал корабли. На 80-пушечном линейном корабле «Гамбург» выходил на Спит- хедский рейд, где наблюдал за примерным сражением эскадр, которое произвело на него сильное впечатление.

Петр I собирался побывать также и в Венеции, чтобы озна­комиться с опытом строительства гребных судов, крайне не­обходимых для ведения боевых действий в шхерных районах. Однако осуществить эту поездку не удалось. Неожиданная весть о начавшемся бунте стрельцов в Москве заставила царя срочно вернуться в Россию.

Надежды Петра I на получение займов в Голландии и Анг­лии, необходимых для строительства военно-морского фло­та, не сбылись. Они опасались, что Россия, построив флот, станет мощной морской державой, способной конкурировать с ними на море.

Но несмотря на это, поездка Петра в Западную Европу вполне оправдала себя, так как дала ему возможность глубо­ко изучить передовой опыт кораблестроения и с большой пользой использовать его при строительстве регулярного оте­чественного военно-морского флота.

Следует отметить, что Петр I не копировал слепо западно­европейский опыт судостроения, а применял его творчески, с учетом отечественных морских традиций и особенностей прилегающих морских театров.

Не тратили попусту время на Западе и волонтеры. Они так­же приобрели разносторонние знания в кораблестроении и военно-морском деле. Один из них, Федосей Скляев, выде­лявшийся своими способностями, стал впоследствии главным кораблестроителем на заложенной в 1703 г. в Санкт-Петербур­ге Адмиралтейской верфи.

По указанию Петра великие послы наняли на русскую служ­бу 672 специалиста военно-морского дела, в том числе и ка­питана (будущего русского адмирала) Корнелия Крюйса — опытного моряка и крупного специалиста в области строитель­ства парусных кораблей и портов, среди этих иностранцев находились и матросы (в основном шведы и датчане), хоро­шо знавшие морское ремесло, и капитаны судов, и ученые, как, например, математик из Абердинского университета ан­гличанин Генрих Фарварсон, много сделавший для обучения русских морских офицеров в Навигацкой школе и Академии морской гвардии.

На основе голландских и английских терминов Петр I со­здал русскую морскую и кораблестроительную терминологию, что имело большое значение для подготовки отечественных специалистов военно-морского флота. Такие термины, как ахтерштевень, киль, шпангоут, пиллерс, камбуз и многие дру­гие широко используются в нашем флоте до сих пор.

Приобретенные Петром на Западе знания и опыт в кораб­лестроении во многом пригодились ему при определении на­правления русского кораблестроения, проектировании и по­стройке кораблей, строительстве для них баз, организации

корабельных сил парусного флота и подготовке для него лич­ного состава.

Таким образом, поездка Петра I в Западную Европу и его пребывание около полутора лет в Голландии и Англии, где он глубоко изучил опыт проектирования и постройки парусных кораблей и получил необходимую в этом практику, явились третьим, завершающим этапом его личной подготовки как моряка, знатока военно-морского дела и искусства судостро­ения, без чего невозможно было приступать к созданию сво­его регулярного военно-морского флота и со знанием дела руководить его строительством.