СТАТЬЯ В.ЧИСТЯКОВА "Четверть часа для русских пушек" стала логическим завершением трактовки отечественными и зарубежными исследователями одного из ключевых событий русско-японской войны 1904---1905 гг. - Цусимского сражения. Если современники видели причины небывалой в истории русского флота катастрофы как в техническом несовершенстве кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры, так и в несоответствии вице-адмирала Рожественского должности командующего, то со временем акценты начали смещаться. Роль командующего все больше и больше отходила на второй план, и вскоре ее стали оценивать иначе.
В 1963 г. английский историк Ричард Хоу опубликовал свой труд "The Fleet, that had to die". Он пришел к очень неожиданному выводу: по его мнению, Рожественский устроил ловушку японскому командующему Того, лишив последнего возможности выбрать наивыгоднейший курс для атаки. Так впервые в историографии русско-японской войны появилась версия о "ловушке Рожественского". Доказать эту гипотезу попытался другой англичанин - Джон Вествуд. Анализируя донесение Того о сражении, он обнаружил, что японский адмирал преднамеренно фальсифицировал ход события в его начальной фазе. Впоследствии эта версия получила свое завершение в статье В. Чистякова. Оба историка объяснили и причины поражения 2-й эскадры значительным превосходством японских снарядов.
Все вроде бы убедительно. Отработанная схема исследователей при наличии неопровержимых фактов все-таки поддается критике. И прежде всего потому, что никакой "ловушки Рожественского" не было, как, впрочем, не было и подавляющего качественного превосходства противника в снарядах. Обратимся к фактам. Высокая эффективность японских снарядов подтверждается многочисленными свидетельствами очевидцев. Да и сам исход Цусимского сражения, казалось бы, лучшее тому доказательство. И все-таки...
Авторы версии (назовем ее версией Вествуда-Чистякова) оставили без ответа вопрос: почему преимущество снарядов противника проявилось именно в Цусиме? Ведь более чем годичный опыт войны давал достаточно оснований для объективной оценки японской артиллерии. Так, во время боя у Чемульпо 14 кораблей, обладая почти девятикратным превосходством в весе выброшенного за одну минуту металла и пятидесятикратным по количеству взрывчатки, не смогли в течение часового боя потопить один русский крейсер. В сражении 14 августа 1904 г. четыре броненосных и три легких крейсера адмирала Камимуры имели 17-20-кратное огневое превосходство над тремя броненосными крейсерами Владивостокского отряда. Однако в ходе пятичасового(!) боя, израсходовав почти весь боезапас, японцы сумели лишь тяжело повредить самый старый и самый слабый крейсер "Рюрик", затопленный собственной командой, исчерпавшей все возможности сопротивления. Два других русских корабля сумели выйти из боя.
Получается, что в этих сражениях русские снаряды не уступали японским. А как же тогда Цусима?
Объясняется все довольно просто - японские снаряды, о достоинствах которых много говорилось, имели один существенный недостаток: они не пробивали брони! После сражения в Желтом море 10 августа 1904 г. было обнаружено, что броневые палубы не были пробиты ни разу, а бортовые броневые пояса в 5-9 дюймов оказались пробитыми лишь в трех случаях. Та же картина наблюдалась и во время Цусимского сражения. Из почти 170 снарядов крупного калибра, попавших в броненосец "Орел", ни один не пробил брони.
Если применяемые японцами снаряды были неплохим оружием против кораблей со слабой броневой защитой, то для нанесения гибельных повреждений жизненно важным частям корабля, прикрытых броней, нужны были бронебойные снаряды. Того же сделал ставку на мощные фугасные бомбы, начиненные знаменитой "шимозой".
В отличие от противника на русских броненосцах и крейсерах имелись снаряды обоих типов: и фугасные (чугунные, начиненные порохом), и бронебойные (стальные, снаряженные влажным пироксилином). Действительно, они обладали серьезными недостатками: малое количество взрывчатки, чрезвычайно тугой взрыватель, рассчитанный на срабатывание только после пробивания снарядом брони, из-за чего, попав в небронированную) часть борта или надстройки, они часто не взрывались. Однако в сравнении с японским русский боезапас имел одно преимущество - стальные бронебойные снаряды вполне оправдали свое назначение.
Способность пробивать вражескую броню русские артиллеристы продемонстрировали во время Цусимы: на "Микаса" они прошили снарядами броневые казематы 152-мм орудий, на "Сикисима" шестидюймовую броню Терни, на "Адзума" шестидюймовую броню Круппа. Серьезнее всего пострадал крейсер "Асама" - снаряд пробил толстую броню в кормовой оконечности и повредил рулевое управление. По данным Ричарда Хоу два русских снаряда крупного калибра поразили кормовую двенадцатидюймовую башню "Микаса".
Приведенные примеры говорят о том, что ошибка Того в выборе оружия делала положение русской эскадры в Цусимском сражении небезнадежным. Знал ли вице-адмирал Рожественский истинную цену японским снарядам и сознавал ли, что его противник еще до начала сражения допустил серьезнейший просчет в выборе оружия?
Можно с уверенностью сказать - нет. Дальше констатации преимущества своей эскадры в количестве тяжелых орудий он не пошел. И все же командующий считал, что шанс у него есть: "Я не мог допустить мысли о полном истреблении эскадры, по аналогии с боем 28 июля (10 августа. - А. К.) 1904 года имел основания считать возможным дойти до Владивостока с потерею нескольких судов".1
Потрясение русских моряков, переживших Цусиму, понять легко. Шок от реальных событий оказался слишком тяжел, чтобы освободиться от гипноза подавляющего превосходства японского оружия и попытаться понять истинные причины гибели эскадры.
Чтобы разобраться в подоплеке Цусимской трагедии, напомним: исход этого сражения определился после выхода из строя и гибели эскадренного броненосца "Ослябя" и трех броненосцев типа "Бородино" - главной ударной силы эскадры. Именно в причинах их гибели следует искать и причины всего разгрома.
Изучение обстоятельств боя и анализ двух сражений - 10 августа 1904 г. и 27 мая 1905 г. - позволяет сделать вывод: конечной причиной гибели четырех русских кораблей явились не чудодейственность японских снарядов, а огромное количество их попаданий. Напомним, что в броненосец "Орел" - единственный уцелевший из четырех кораблей типа "Бородино", вынесших на себе основную тяжесть боя, попало около 170 крупнокалиберных снарядов, из них 47 калибром 305 мм. Это в полтора раза больше общего числа попаданий в корабли Порт-Артурской эскадры в сражении 10 августа. Корабль потерял к концу боя лишь половину своей боевой силы, не получив при этом ни одного серьезного повреждения корпуса. Сколько попаданий получили погибшие "Ослябя", "Князь Суворов", "Александр III" и "Бородино" можно только предполагать, но ясно одно - число попаданий было больше, так как именно оно способствовало потоплению броненосцев при использовании фугасных снарядов.
Броненосцы типа "Бородино" до самого конца сохраняли целым свой бронированный борт, обеспечивавший необходимую плавучесть. Однако, по исследованиям участника событий корабельного инженера В. Костенко, многочисленные попадания привели к образованию огромных пробоин в легком небронированном борту, куда заливала вода от постоянно рвавшихся вблизи снарядов. Роковую роль сыграли непрекращающиеся пожары; во время их тушения на палубы обрушивали огромное количество воды. Попадая внутрь, она способствовали снижению остойчивости, появлению крена, наблюдавшегося незадолго до гибели и у "Александра III", и у "Бородино". Сам по себе он не был опасен, так как при налаженной трюмной службе крен быстро спрямлялся (как это было на "Орле"). Положение менялось, когда его спрямить не успевали и он достигал 6-7°. При этом пробоины легкого борта и пушечные порты входили в воду, что становилось причиной потери остойчивости и опрокидывания. Одним из факторов, содействовавших этому, являлась перегрузка кораблей эскадры, приводившая к тому, что верхний броневой пояс погружался в воду при крене 6,5° вместо 10,5° по проекту.2
Избранный японским командованием способ был, безусловно, не самым лучшим для уничтожения броненосных кораблей. Он требовал непременного .условия - огромного количества попадании. 10 августа японцам не удалось этого сделать ни с одним из броненосцев Порт-Артурской эскадры. Это им удалось в сражении со 2-й эскадрой.
Различием в количестве полученных попаданий отличаются судьбы трех однотипных эскадренных броненосцев "Победа", "Пересвет" и "Ослябя". Первые два успешно выдержали четырехчасовой бой в Желтом море, последний, получив огромные повреждения, вышел из строя, перевернулся и затонул через час.
Громадным, не поддающимся подсчетам числом попаданий объяснялась ужасающая картина разрушений на флагманском корабле 2-й эскадры - броненосце "Князь Суворов".
Такую сверхплотность попаданий в русские корабли могла дать только последовательная концентрация огня всех кораблей японской боевой линии на одной-двух целях одновременно, обеспечить которую мог маневр, чем и явилась "палочка над Т"...
Выбранный Того маневр позволил ему разбить броненосную русскую эскадру фугасным оружием. В сущности для японского адмирала "палочка над Т" стала единственной реальной возможностью выиграть сражение. Фактически все зависело от того, сумеет ли он переиграть Рожественского в тактике. 10 августа это ему не удалось, и не было гарантий, что удастся в предстоящем сражении.
От Рожественского требовалось только одно - не дать противнику поставить их "палочку" над его колонной, и тогда Того ничего бы не смог со своими фугасными бомбами. Что удалось сделать японскому командующему достаточно убедительно рассказал в своей статье В. Чистяков. Но и мы постараемся разобраться в происшедшем 27 мая 1905 г.
Доводы версии Вествуда-Чистякова основываются на двух предположениях. Первое - необычный строй русской эскадры (две кильватерные параллельные колонны) вместе с последовавшими затем действиями русского командующего являли собой суть оригинального тактического замысла Рожественского, позволившего ему устроить ловушку противнику. Второе - Того не сумел разгадать хитрости Рожественского и проглядел начавшееся перестроение русской эскадры. И все-таки при своей логичности версия Вествуда-Чистякова все же неверна.
Изучение имеющихся документов позволяет установить, что никакой "ловушки Рожественского" не было. Об этом говорят прежде всего сами маневры эскадры. Так, строй двух кильватерных колонн, в котором В. Чистяков усмотрел "тонкий тактический ход" русского командующего, был скорее результатом его непоследовательности, нежели флотоводческого таланта. Две колонны образовались из-за неудавшейся попытки построить 1-й и 2-й отряды эскадры в строй фронта. "Предполагая, что крейсера неприятеля сообщают в точности командующему флотом все подробности о нашем строе и что он может принять решение начать бой, сближаясь в строю фронта с нашей кильватерной колонной, я считал полезным перестроить эскадру во фронт..." - писал в рапорте на имя Морского министра Рожественский 3.
Воспользовавшись тем, что наблюдавшие за эскадрой японские крейсера скрылись в сгустившейся дымке, русский адмирал начал последовательный поворот вправо на восемь румбов. Однако к моменту, когда неприятельские разведчики открылись вновь, повернуть успел только 1-й отряд. Не желая показать врагу свое перестроение, командующий поднял отменительный сигнал 2-му отряду. Повторить свою попытку он не решился и на вопросы офицеров о причинах отказа от строя фронта только безнадежно махнул рукой.
Что же касается остальных доводов В. Чистякова в пользу версии о "ловушке Рожественского", то и они опровергаются самим Рожественским. Например, он не разрешил "Уралу" перебить мощной искрой донесения японской разведки по радио, имея основания сомневаться, что в тот момент эскадра была открыта. При появлении крейсера "Идзуми" он ничего не предпринял, чтобы отогнать или уничтожить противника из-за большого расстояния для прицельного огня и из-за боязни увлечься погоней в сторону превосходящих сил неприятеля, закрытых мглой. По той же причине - "невозможности видеть падение своих снарядов" - адмирал приказал остановить начавшуюся без приказа стрельбу по крейсеру "Касаги" 4.
Точно так же вызывает сомнение и утверждение В. Чистякова о том, что Рожественский вел разведку, поскольку ни сам командующий, ни офицеры его штаба ни разу не упомянули об этом в ответ на обвинение в отказе от ведения какой бы то ни было разведки.
Медленное выдвижение правой колонны русской эскадры, делавшее, по мнению В. Чистякова, незаметным перестроение эскадры, объясняется также не в пользу версии о "ловушке". Рожественский во время всего похода не рисковал увеличивать ход своих кораблей до полного, опасаясь за сохранность машин. Даже незначительная поломка сразу же осложнила бы положение эскадры. Поэтому в походе броненосцы 1-го отряда не ходили более 11-11,5 уз. Вполне понятно, что он не пожелал рисковать в ответственный момент завязки сражения и назначил при перестроении 1-му отряду скорость - все те же испытанные 11 уз.
И последнее: обратное перестроение Рожественского в одну кильватерную колонну также не имело никакого отношения к "ловушке", ибо, обнаружив главные силы противника, адмирал, вероятно, поспешил вернуться к привычному строю.
Но чем же объясняется "поворот Того"? Что его заставило предпринять столь рискованный маневр, отдающий русским преимущество в нанесении первого удара. Причем оно не исчерпывалось возможностью для наших комендоров бить в неподвижную точку поворота японской эскадры и тем самым устроить ее кораблям "огненный коридор", еще большая опасность заключалась в том, что во время поворота японской кильватерной колонны "последовательно" почти на 16 румбов ее строй сдваивался, словно завязываясь в петлю. Это делало невозможным какое-либо маневрирование до окончания поворота. Кроме того, японский флагман, первым закончивший поворот, неминуемо должен был оказаться один на один со всей русской эскадрой, лишенный к тому же поддержки своей колонны, корабли которой не могли стрелять через него.
Неужели Того просмотрел перестроение русских? Он, флотоводец с богатейшим опытом боевых действий, прекрасно понимал - предстоящее сражение будет последним в его карьере. От исхода боя будет зависеть, кем он войдет в историю: неудачливым адмиралом или новым Нельсоном, победа которого станет рождением новой морской державы...
Если проложить курсы двух эскадр, то можно достаточно четко представить, что должен был увидеть японский командующий, наблюдая за русскими кораблями. Они шли двумя параллельными колоннами. Того ожидал, когда правая начнет для него створить. И тогда "Микаса" пересечет ее курс. Но вместо этого, примерно через 10 мин после разворота, неожиданно стала створить не правая, а левая колонна. Это могло значить только одно - они шли сходящимися курсами. Адмирал понял, что Рожественский выводит свой 1-й отряд в голову левой колонны и что если японская эскадра будет действовать по прежнему плану, то спустя 15-20 мин ей придется иметь дело не с "самотопами" и "галошами" 2-го отряда, а с новейшими русскими броненосцами, о боевых характеристиках которых он был хорошо осведомлен.
Того на ходу стал менять свой план... Неизвестно, что передумал Того в отпущенные ему короткие минуты. Его выбор был действительно не из легких. Прекратив сближение и начав все вновь, он мог найти наивыгоднейшую позицию для новой атаки. Но за то же время русские бы продвинулись к северу, изменив строй для противодействия намерению противника ударить по голове колонны. Оставить в силе старый план означало подставить свою эскадру под мощный огонь новейших броненосцев Рожественского в самый опасный для нее момент - во время поворота. Но при всей его рискованности второй вариант имел одно важное преимущество, позволявшее застичь русских во время окончания перестроения, когда две колонны оказались бы в непосредственной близости друг от друга. Таким образом возможный ответный маневр Рожественского был бы скован, а ведение огня затруднено. Это были почти идеальные условия для охвата. Игра стоила свеч.
Благоприятные минуты для японцев истекали. Соблазн совершить заветный охват оказался велик. И Того решился. В 13 ч 36 мин "Микаса" начал поворот влево. На нем взвился сигнал: "Судьба империи зависит от исхода сражения. Пусть каждый выполнит свой долг!"
Того, видимо, всерьез не давали покоя лавры Нельсона. Во время Цусимы он отказался перейти в боевую рубку. Ему не удалось подобно знаменитому англичанину погибнуть в бою в расцвете славы. Того был лишь слегка задет осколком русского снаряда...
Послушно следуя за флагманом, японская эскадра легла на новый курс, постепенно склоняясь к весту. Главным было не упустить момент для атаки выдвигавшейся головы правой колонны русских кораблей.
В это время Рожественский, находясь в боевой рубке "Суворова", следил за движением противника. Оно показывало, что японцы шли атаковать его левый фланг...
На мостик "Микаса" дали дистанцию - 50 кабельтовых до "Суворова" и 56 - до "Осляби". Разница в шесть кабельтовых означала: при сохранении прежнего хода русским необходимо для окончания перестроения не менее 18- 19 мин. В 13 ч 43 мин - новый сигнал по японской эскадре: контр-курс зюйд-вест 56°.
Рожественский убедился - Того через несколько минут начнет атаку левой колонны. Он предполагал: первый удар обрушится на "Ослябю", а для этого японский адмирал повернет еще раз, чтобы бить всей эскадрой по флагману 2-го отряда. Повернет и неожиданно наткнется на 1-й отряд. Впервые за весь поход у Рожественского блеснула надежда, что судьба подарила ему шанс. Его последний шанс. Лишь бы Того не передумал и повернул...
Того начал поворот в 13 ч 46 мин. Через три минуты, описав почти полную циркуляцию, "Микаса" лег на курс норд-ост 67° и... оказался один на один со всей русской эскадрой. Но японский командующий сумел свести риск к минимуму. Развернувшийся "Микаса" находился на острых курсовых углах русской эскадры, то есть в секторе, невыгодном для совместной стрельбы. К тому же он находился вне действенного огня 2-го и 3-го отрядов. Расстояние от "Микаса" до "Суворова" в то время составляло 38 кабельтовых, до "Осляби" - 42, до концевого корабля 3-го отряда "Адмирал Ушаков" - превышало 60 кабельтовых. Фактически по флагману Того в начале боя могли стрелять только три броненосца 1-го отряда и "Ослябя".
"Микаса", а вслед и остальные корабли японской эскадры после поворота получили возможность бить по русскому головному кораблю всем бортом и всеми калибрами. По осторожный Того, повернув на новый курс, не стал спешить с открытием огня и завязкой боя. Он должен был убедиться, что Рожественский не предпримет ответного хода. Если бы в этот момент русский командующий поворотом "все вдруг" своего 1-го отряда начал сближение на предельной скорости, то положение "Микаса" через несколько минут стало бы критическим. Вольно или невольно, но для флагмана появилась страховка: задержка с поворотом 2-го отряда японской эскадры, уклонившегося в 13 ч 50 мин с главного курса. Было ли это приказом Того или же собственной инициативой командующего отрядом вице-адмирала Камимуры - неизвестно...
"Микаса" закончил поворот и оказался под дулами пушек головных кораблей русской эскадры. Вот он - последний шанс Рожественского! В 13 ч 49 мин левая пристрелочная шестидюймовая башня "Суворова" дала залп...
Убедившись, что русский адмирал ввязался в бой и уже ничего не сможет предпринять, Того в 13 ч 51 мин приказал открыть ответный огонь. Вслед за "Микаса", заканчивая разворот, вступали в бой остальные японские корабли отряда. В 13 ч 56 мин заговорили пушки флагмана 2-го отряда крейсера "Йдзумо", а затем и других крейсеров Камимуры.
Эскадры сближались. Японцы, имея преимущество в ходе, стали охватывать голову русской колонны, сконцентрировав огонь, как планировалось Того и ожидалось Рожественским, на флагманских кораблях 1-го и 2-го отрядов. Но неожиданно японскому командующему помог сам... Рожественский. Он совершил ряд ошибочных действий, сыгравших. роковую роль. Торопясь использовать подаренное судьбой неожиданное преимущество, русский адмирал не стал ждать окончания перестроения. Не дойдя до курса левой колонны сажен 10-15, "Суворов" повернул на прежний курс норд-ост 23°, уменьшив ход до 9 уз. Тем самым Рожественский осложнил выход 1-го отряда в голову левой колонны. Мало того, он тотчас же приказал поднять сигнал: "Второму отряду быть в кильватере первого". Подчиняясь приказу, "Ослябя", уменьшив ход, вынужден был описывать координат вправо, чтобы вступить в кильватер "Орлу". Следовавшие за ним броненосцы 2-го отряда снизили скорость и, избегая столкновения, вышли из строя. Корабли 2-го отряда сбились в кучу...
Последний за время сражения сигнал Рожественского: "Бить по головному кораблю противника" самым пагубным образом сказался на действиях эскадры. Само решение русского командующего сосредоточить огонь на флагмане неприятеля было правильным, но он, несмотря на весь свой опыт, не сделал главного - не организовал огонь. Почти одновременно с "Суворовым", выполняя приказ адмирала, вступили в бой остальные русские корабли, а это значит, что эскадра вела огонь без пристрелки. "Миказа" был буквально закрыт огромными, до высоты мостика, столбами воды от разрывов снарядов. Отличить свои попадания от чужих стало просто невозможно. Пришлось перейти к стрельбе по данным дальномеров. Но они быстро испортились и давали неправильные показания. По неизвестным причинам Рожественский не использовал опыт 1-й Тихоокеанской эскадры, комендоры которой применили в сражении 10 августа 1904 г. два эффективных способа: пристрелка залпами и пристрелка по второму и третьему кораблям строя, после чего с соответствующей поправкой открывали огонь по головному. В итоге точного огня не получилось. За все время "поворота Того" его флагман, ставший главной мишенью эскадры, ощутил на себе всего 10 попаданий крупнокалиберных снарядов.
Но Рожественский сделал еще один "подарок" Того. Вследствие его последнего приказа - сосредоточение огня на "Миказа" - были поставлены в выгодные условия остальные японские корабли: длительное время они вообще не обстреливались. Так Того получил все необходимое для победы - максимум своего огня и минимум ответного.
И все-таки у русского командующего все еще оставалась возможность спасти положение: немедленно вывести 1-й отряд из-под сосредоточенного огня японцев. Понимая это, командир "Суворова" капитан 1 ранга Игнациус обратился к Рожественскому:
- Ваше превосходительство! Надо изменить расстояние! Очень уж они пристрелялись - так и жарят!
- Подождите, - ответил командующий, - ведь и мы тоже пристрелялись!
Первой жертвой роковой "палочки над Т" стал "Ослябя", затем наступила очередь "Суворова", и русская эскадра лишилась флагманов, а вместе с ними и управления. Исход сражения стал ясен через полчаса после его начала...
Автор этой статьи не ставил задачу раскрыть все причины, приведшие русский флот к Цусимской трагедии. Она еще требует серьезного исследования на основании большего количества источников и документов. Однако распространенное мнение, будто "исход Цусимского сражения был предрешен", далеко от истины. Субъективный фактор не только отошел на второй план, но его стало почти не видно в воссозданной трудами историков картине драматического исхода эпопеи 2-й Тихоокеанской эскадры. У нее был шанс дойти до Владивостока, но этот шанс оказался упущен и вина целиком лежит на вице-адмирале Рожественском. '
